вторник, 14 июня 2016 г.

ЛЮДМИЛА ПРЕМУДРАЯ


Мне недавно задали вопрос,  почему иногда идешь по улице и видишь в двух метрах друг от друга два кафе или ресторана, один просто лопается от набившихся туда людей, а другой сиротливо поглядывает пустыми окнами. Иногда различия легко объяснимы, кухня лучше или цены ниже, и тогда всё очевидно.
Но иногда и еда в пустом месте не хуже и столы чище, ан нет, каким-то непостижимым образом люди прилипают именно в определенное место.
Я задумалась, а действительно, от чего это зависит?
Стала рыться в памяти, припоминая всё, что связано с этой темой. Например, мне вспомнилось, как в одном махоньком питерском ресторанчике, периодически прохаживался среди гостей колоритный и ужасно добродушный управляющий. Он подходил к гостям, говорил с ними, спрашивал мнение о блюдах, записывал что-то в свою крошечную замусоленную записную книжечку, шутил, а главное, излучал необыкновенное обаяние. Он делал это место действительно живым. Люди как пчелы на аромат цветка слетались на его неповторяемое личностное благоухание. Когда он исчез, не смотря на то, что блюда остались прежними, ресторанчик лишился души и постепенно зачах, словно животное в неволе.
Вот я и подумала, что душой любого ресторана, отеля или курорта является атмосфера, та неповторимая аура, которую порождает конечно и место расположения, но в большей степени люди, работающие там. Именно они излучают нечто неуловимое, что заставляет гостей возвращаться снова и снова.
Абсолютно  убеждена,что эта тонкая духовная субстанция порождается именно теми сотрудниками, которые позволили себе источать свою личность, «цвести на полную катушку», излучать жизнь страстную, подлинную, которая наполняет собой все пространство. Это не обязательно управленцы, это могут быть самые простые сотрудники: горничные, работники ресепшн, официанты в ресторане.
А иногда среди них попадаются такие, которые, через свою простоту и подлинность способны менять людей, способны заронить в душу особые семена вечных ценностей, которые со временем прорастают и  дают плоды человечности.
Например, сравнительно недавно  в моей жизни произошел чудесный случай.
Как-то мои близкие друзья, со своим сыном пяти с половиной лет, отдыхали в горном курорте-отеле Лесная Сказка. Я была там по своим писательским делам, много наблюдала, говорила с сотрудниками и гостями. И тут обратила внимание, что их сынишка неожиданно много, и как-то уж очень по взрослому  рассуждает о том, какие растения и животные бывают на свете, сокрушается, что некоторые из них бесследно исчезли с лица земли. Меня поразила эта удивительная метаморфоза. Стала разбираться, в чём же дело. Выяснилось, что маленький Платоха встретил в Лесной Сказке Людмилу Премудрую…
https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=472347682957382&id=310669882458497&hc_location=ufi

Если бы я стала метафорически выражать принадлежность каждого сотрудника курорта, к единому организму, то агронома-дендролога Людмилу Быстрову  несомненно отнесла бы к сказочному уму-разуму. Женщина рассказала мне, что с детства ее  часто называли «ходячая энциклопедия», потому что на любой вопрос она могла найти ответ.
Людмила родилась в 1965 году, в Алтайском крае, в селе Маралиха. Совсем крохой родители переехали в Казахстан, который и стал ее родиной. Учеба всегда давалась ей легко, с удовольствием: закончила с красным дипломом сначала школу, потом сельскохозяйственный  Техникум,  оттуда получила направление в  Московскую Сельскохозяйственную Академию им. К.А. Тимирязева на агрономический факультет,  блестяще закончила  и ее. Много лет занималась научной деятельностью на участке сортоиспытания, работала агрономом, озеленяла парки и города, потом стала кандидатом наук…
Но мне хочется рассказать не о ее познаниях, а о том удивительном даре, которым ее наградил Всевышний, даре который, несомненно имеет свой отчетливый аромат  в живой  атмосфере курорта.
Я долго болталась за ней, наблюдала как она работает, как общается с людьми. И нельзя было не отметить, что рядом с Людмилой, удивительным образом преображались и менялись дети. Она легко вовлекала их в свой сказочный мир природы, растений и животных. В ее повествовании каждый стебелек обретал душу, характер, ценность, а главное - свое законное место под солнцем. В этом общении дети вдруг начинали проявлять глубокий интерес и трепетную заботу ко всему живому. Совсем незаметно, она учила их быть Людьми, учила думать, чувствовать свою ответственность за то, каким он будет - их будущий мир.
И вот однажды я наконец стала свидетелем такого маленького чуда, которое никто конечно не заметил, но оно от этого ни чуть не стало менее значимым, по крайней мере для меня и той шебутной, разномастной  детворы, которая ходила за ней гуськом.
Людмила стояла возле зарослей кустарников и увлеченно рассказывала: 
- - Природа – это самая интересная на свете штука. Вот, посмотрите на растения - они ведь совсем как  мы, как люди! Мало чем от нас отличаются.  
- Отличаются, конечно отличаются! Да они вообще другие! Они не двигаются и молчат! – посмеиваясь выкрикнул нагловатый мальчишка лет семи.
- - Просто они не говорят на привычном нам языке, но
мы все же сможем их понять и услышать. Надо просто наблюдать. – спокойно сказала Людмила с  улыбкой. – Пойдемте, я вам кое-что покажу.
И заинтригованная детвора засеменила вслед за ней.
- Растения бывают общительные и дружелюбные, а бывают
закрытые и даже агрессивные, – продолжала она энергично. - Вот смотрите, это береза, под ней всегда есть только небольшой травянистый покров и других растений она к себе не пускает. Потому, что каждая береза знает, что она красивая, потому и любит покрасоваться одна.
А вот абрикосы и яблони наоборот. Они очень дружелюбные, пускают всех в гости. Поэтому мы и видим рядом с ними много других кустарников.
А осины всегда как болтливые подружки в хороводе. Смотрите, их  восковые листочки шуршат на ветру, так они шушукаются.
Ну, что скажешь теперь, разве мы не похожи?!

На этот раз никто не возражал. Детвора принялась рассуждать о том, у кого какой характер, кому какие деревья нравятся больше. Постепенно разговор зашел о людях с дурным характером. Кто-то из детей сказал о том, что если бы такие вредные люди были растениями, то наверняка сорняками. А сорняки надо выдергивать и выбрасывать.
Людмила остановила их и ответила: «Эй-эй-эй,  постойте! В городе, наверняка, мы бы так и поступили, но мы на Природе, а здесь все равны.
Тут нет хозяев, у каждого живого существа своя роль, и работа, которую никто за него не сделает! Здесь всё находится в гармонии. Почти не осталось на земле мест , где к Природе бережное отношение, поэтому такие места и называются заповедниками.
Дети стояли и смотрели на неё разинув рты.
- Замечательное слово – «заповедник». – продолжала она, - в нём особое значение.  Там есть и «ЗАПОВЕДЬ» - угодное Богу дело, и слово «ВЕДАТЬ» , что означает глубоко понимать. Подумайте только, в одном из таких мест вы сейчас находитесь. Именно потому, что здесь уважают и берегут  каждое живое существо, тут все еще сохранились виды растений и животных, которые занесены в Красную Книгу, и которых уже не встретить ни с каких других  местах планеты, они просто вымерли повсюду.
Только представьте себе, если бы кого-то из вас решили «выдернуть» и «выбросить», только потому, что вы отличаетесь от всех остальных! Как бы вам это понравилось?!»
Наступила тишина. Дети молча смотрели друг на друга. На лицах было видно, что в их душах происходит что-то очень важное. Что-то  не по-детски серьезное.
Наконец, кто-то из ребят спросил: «Так, а что делать-то надо, если растения вредные и злые?»
Людмила ответила тихо: « Они не злые! На них просто нельзя нападать. Ведь если мы к ним бесцеремонно вторгаемся, то они защищаются, отчаянно борются за свою жизнь, и на одно уничтоженное растение, дают тридцать одно. К ним и подходить-то можно только очень деликатно и мудро, мы должны позволить им занимать их законное место под солнцем, на которое сама Природа дала им право. В Природе все так же, как и с людьми, нам нужно научиться чувствовать каждого по отдельности, и всегда стремиться понять с кем и как правильно строить отношения, как говорить от сердца, на его языке…»
Прошло уже довольно много времени после этого случая, а  я всё чаще мысленно возвращаюсь к той беседе. Она затронула во мне что-то забытое, что-то из глубокого детства, когда я сама, будучи маленькой девочкой, спасала выпавших из гнезда птенцов, бездомных котят и щенят. Наверное, такое золотое время бывает практически  у каждого ребенка. Это состояние чистой, обнаженной, полной сострадания к миру души. Потом, со временем, мы взрослеем, рутина засасывает нас и это удивительное состояние уходит на задний план. Мы становимся «важными и взрослыми». Но этой женщине как-то  всё же удалось сохранить чистоту и душевный свет. Как? Не знаю. Может дело в том, что она всегда работала в непосредственном контакте с природой,  а может неугасающий всю жизнь неподдельный интерес ко всему живому и есть её секрет. Сложно сказать.
Но одно я знаю точно, если вам повезло, и рядом есть такие коллеги или такие сотрудники, БЕРЕГИТЕ ИХ,  потому, что именно они озаряют кромешную тьму серости и обыденности, именно они, подлинной страстью к своему делу несут в мир свет и идеи, способные сделать нас живее. Общаясь с ними все окружающие вдохновляются, становятся  ярче, а главное человечнее, что так невыразимо ценно в наше жестокое суетное время дефицита одухотворенного контакта друг с другом и с миром. Именно на их внутренний свет, словно бабочки в ночи, слетаются изголодавшиеся по подлинности люди…


четверг, 9 июня 2016 г.

                                                     
ФАРФОРОВАЯ КУКЛА

В одной беседе  с приятелем, в которой много сетовал о страшном нежелании многих людей «включать мозг», чтобы принимать решения, мне припомнился один случай из практики.

Давно это было, где-то в начале 2000-х. Я вела группу интенсивной жизни. И Бог свидетель, такие группы точно «собираются на небесах». В этот раз там, как на подбор, были престранные люди – все сплошь сиротки. В прошлом либо потерявшие родителей, либо оставленные ими в раннем возрасте. Уже будучи взрослыми людьми они словно оставались в «капкане» одинокого, растерянного детства, где так и не возникло отчетливого чувства «я»,  «я любимый»,  «я нужный кому-то»,  а так же четкого понимания что и как нужно делать.
Одна участница – девушка лет 25-ти, была и вовсе не от мира сего. Очень худенькая для своего возраста. Сзади её можно было принять за подростка лет 13-ти. Вдоль спины струились светлые, длинные кудряшки. Наряд очень походил на кукольный: пышное короткое платьишко, розовые рюши, яркие бантики, макияж с блестками, длиннющие приклеенные ресницы, разноцветные ногти на руках и ногах. Манерная, с налетом детской кокетливости речь.
На второй день группы она пришла с двумя хвостиками и нам открылась ее шея. Сзади, ближе к кантику волос виднелась маленькая наколка в виде замочной  скважины. 
Всех очень заинтересовало, что это означает. Девушка рассказала о том, что ее мама, которая умерла когда ей было шесть лет,  коллекционировала кукол. В ее коллекции были куклы со всего мира: фарфоровые красавицы с миловидными личиками в парчово-кружевных нарядах. Мать болела шизофренией. Она обожала своих маленьких подружек, а дочку практически не замечала. Чтобы обратить на себя внимание мамы малютка стремилась походить на ее кукол, но все старания были напрасны.  
В один день, мать выпрыгнула из окна, а может просто свалилась с подоконника. Когда её нашли, в руках  женщина сжимала большую заводную куклу.

«Я всегда мечтала быть как мамина кукла. Все тебя любят, возятся с тобой, не надо ни о чем думать, за тебя всё решают и делают другие» - сказала девушка. Мы стали размышлять на эту тему.
Формат группы интенсивной жизни дает участникам возможность самим создать реальность и моделировать любые ситуации, дает шанс освободиться, измениться. Там человек  всматривается в себя, отправляется за собой настоящим, находит в себе смелость и создает напряжение для глубокого проживания, прохождения «насквозь» незавершенных болезненных ситуаций.
В итоге совместных размышлений девушка договорилась с участниками группы о том, что они исполнят ее мечту, до конца сегодняшнего дня она будет их куклой. Они же будут решать и делать всё за неё. Девушка просила их сделать это искренне, честно, до конца и по взрослому. Разумеется,  договорились, что она сможет сказать «стоп» в любой момент времени.
Я с интересом наблюдала, что же будет происходить. Сначала конечно всем участникам было очень забавно. Они ржали как кони, шутили, приказывали ей то встать, то сесть, то повернуться лицом в угол. Рассказывали пошловатые анекдоты. Все внимание группы в десять человек сфокусировалось на ней. Но дальше стали происходить метаморфозы, которые оставили след в душе каждого участника…
Постепенно «покладистость» живой куклы стала вызывать всеобщее раздражение. Но что-то мешало им оставить ее в покое и просто заняться своими проблемами. Раздражение и напряжение росло. Тут из круга встала женщина лет 30-ти и заявила, что ей нужны ножницы, она велела кукле принести их. Та покорно исполнила приказание. Женщина рассказала, что в детстве обожала играть в парикмахера и делать своим куклам модные прически. Она подошла к нашей живой марионетке и стала один за другим беспощадно корнать ее белокурые локоны.
Я умоляюще смотрела на восковое лицо с обстриженными хвостиками и безмолвно просила: «скажи же, стоп!» Но, девушка действительно превратилась в куклу. Ее словно не было с нами. Она была где-то далеко, возможно в детстве.
Разделавшись с её волосами «парикмахерша» взглянула на результаты своей «работы» и вдруг вся словно сдулась. На полу сиротливо лежала гора кучерявых, каких-то трогательно-детских волос, а рядом стояла изуродованная «принцесса», безучастно глядя перед собой. Женщина шмякнувшись на пол и разрыдалась, горько-горько, как маленькая обиженная девочка.
Остальные участники оторвали пышные рюши с платья, теперь уже совсем фарфорово-холодной «куклы». Кто-то рванул ткань так, что обнажился кружевной прозрачный лифчик, под которым был виден розовый девичий сосок.
Но «кукла» по прежнему безропотно принимала все происходящее. Она не собиралась говорить «стоп».
А дальше произошло экзистенциальное чудо. Кто-то из мужчин группы вскочил и  заорал: «Хва-а-а-а-тит с этой дурой возиться. Я сюда для себя пришёл!» Все смотрели на него с недоумением. «Так а с ней-то что делать?!»
«Да выкинуть её на фиг!». Он взял задеревеневшую, обстриженную статуэтку, и вышвырнул ее на балкон,  плотно закрыв за собой дверь.
Тут наступила, что называется «рабочая фаза» группы интенсивной жизни. Участников буквально «накрыло». Накрыло осознанием собственной жестокости, пустоты, одиночества. Пошли один за другим прорывы и озарения.  
В таких случаях важно не мешать происходящему, довериться очищающей природе катарсиса, природе живых процессов, порожденных обнаженными состояниями души.
Люди говорили, изливали душу, а я  всё смотрела на балкон. Там неподвижно лежала на пыльном полу растрепанная, с изуродованными волосами, отважная наша кукла. Широко распахнутыми глазами она смотрела в небо. Я было забеспокоилась, но напрасно: её лицо было спокойное и умиротворенное…

«Рабочая фаза» закончилась. После перерыва, омыв зарёванные и  разгоряченные лица,  участники вернулись в круг.
Девушка-кукла тоже умылась, распустила и намочила искромсанные волосы, смыла косметику. На щеках и носу, теперь уже без макияжа, проступили веснушки. Отклеенные ресницы исчезли и обнажили свои - пушистые и рыжеватые, которые обрамляли ясные, спокойные, серые глаза.
В круге повисла пауза. Все ждали, что она скажет. Я спросила: «Ты готова поделиться тем, что произошло с тобой?»
Она еще долго молчала, собираясь с мыслями. «Я была готова сносить всё, что угодно, лишь бы мир со мной возился. Но когда меня выбросили…Господи, это было ужасно! Я поняла, что никому, ровным счетом никому на свете не нужна. Это было такое страшное отчаяние. Мне хотелось только умереть. А потом стало пусто. Совсем пусто. Я просто лежала и смотрела на небо, вся ушла в эту пустоту. Смирилась с ней что - ли.  И тут вдруг, впервые в жизни я осознала, как сильно Я НУЖНА САМОЙ СЕБЕ»…

Спустя несколько лет эта девушка стала дизайнером одежды. Совершенно определенно, ей удалось найти свой неповторимы почерк, свой  стиль. Вещи, которые она создавала были странные, яркие, словно обрывки детского сна, и во всей её одежде было что-то неуловимо кукольное…