О незавершенных движениях любви...
С благодарностью к тем людям, которые открывая душу учат меня мудрости.
Папа, привет папочка.
Папочка, я никогда не называла тебя так, пока ты был жив.
Господи, до сих пор не могу поверить, что тебя больше нет. Тебя уже нет, а я
так и не сказала тебе ничего из того, что думала, что собиралась, что прокручивала
в голове тысячу раз.
Мне ужасно стыдно, но так и смогла простить тебя. Мне стыдно
признать, что взрослая, пятидесятилетняя тетка все еще носит в себе детские
обиды на папу. С другой стороны, наша семья никогда не отличалась смирением и
добротой, а уж тем более великодушием.
Мне посоветовали написать всё что есть внутри, сказали, что так
легче станет. Не знаю. Возможно. Возможно я даже начну спать по ночам.
Знаешь, я часто вижу тебя во сне. Тебя и маму. Всё же жаль,
что у меня никого не осталось больше из нашей странноватой и холодной семьи.
Еще ты конечно знаешь, что у нас не были приняты разговоры по
душам, объятья и прочие «телячьи нежности». Но однажды мы все же разоткровенничались с
мамой, ты тогда был в отъезде, она с
горечью сокрушалась о том, что у вас больше не было детей, и теперь она очень
жалеет, а я так и вырасту одиноким и равнодушным человеком, не научусь
заботиться о других, буду эгоисткой. Я конечно ужасно психовала тогда, но
сейчас понимаю, права она была.
А как мне было узнать что она нужна, эта забота!? Мама
никогда не ныла, не говорила, что ей тяжело, а тебе никогда не хватало чуткости
за гордыней своей и надменностью разглядеть её одиночество, её тоску.
Я конечно тоже старалась быть сильной, быть лучшей, хотела
чтобы вы гордились мной, чтобы ты мной гордился...
Но сейчас понимаю, мне хотелось простого тепла, мне
хотелось чувствовать, что я самая любимая, что эту любовь не надо заслуживать,
достаточно просто быть. Но я так и не дождалась этого от тебя.
Когда ты умер, я еще
несколько дней не осознавала произошедшего. Возможно и сейчас не осознаю.
Ужасно, но знаешь, я будто не ощущаю разницы. Приехав в твой холостяцкий дом и сидя на кухне на твоем
любимом стуле, с рюмкой коньяка, который
ты так любил, я силилась вспомнить, а были ли мы близки, по настоящему близки,
хотя бы раз в жизни? И не могла. Я помнила тебя отстраненного, дающего на все
рациональный ответы, требующего или предлагающего немедленные решения проблем.
Сейчас я иногда спрашиваю себя, а действительно ли ты был
таким? Что происходило у тебя внутри на самом деле? Кто же теперь ответит?
Хотя, даже если бы ты был жив, разве ты позволил бы себе откровенничать?
Наверняка бы ушел в глухую защиту, так и не пытаясь понять мои чувства, и
мамины чувства.
Сейчас, когда тебя нет, извожу себя вопросами «все ли я
сделала?»
Нет не все, конечно не все. Мои неуклюжие попытки в стремлении искать с
тобой близости после смерти мамы выливались лишь в нелепые обвинения, в претензии
и ты просто закрывался, оправдывался, злился.
Конечно, у меня не было шансов, ведь ты ни за что бы не
признал, что был не прав, никогда бы не попросил прощения, никогда не сказал бы
«А, гори оно всё!» Ведь это был бы уже не ты, крутой мой папа.
Чего я в сущности хотела? Я очень долго думала об этом,
представляла. Совсем не много, чтобы ты крепко обнял меня.
Сразу представляю, что ты бы мне сейчас сказал: «Я не понимаю,
ты никогда этого не говорила, не
просила, а я бы обнял, какая проблема? Я даже пытался как-то пару раз, но ты
сама отталкивала меня!»
«Да, отталкивала!» -
ответила бы я. Потому что боялась, что потеку, боялась разреветься. Боялась,
что ты будешь презирать меня за слабость, как ты это обычно делал с другими
людьми.
Эх папа, папа! Главное, за что я не могу простить тебя, что
ты так и не повел себя мудро, не разглядел за моей отстраненностью одиночества
и отчаянного желания защиты и тепла.
Я не могу простить, что ты так и не обнял меня, что не удержал
крепкими ручищами, пока я отстраняюсь и вырываюсь, что не дождался пока я
затихну в твоих объятьях и разревусь.
Я не могу простить тебя, что теперь ты ушел далеко и
навсегда, так ни разу и не приблизившись ко мне по настоящему…
Комментариев нет:
Отправить комментарий